Неточные совпадения
— Ну, — продолжал он бурно, едва успевая говорить, — на остывший след этой огненной полосы, этой молнии
жизни, ложится потом покой, улыбка отдыха от сладкой бури, благородное
воспоминание к
прошлому, тишина!
Не очень часто вспоминает Вера Павловна
прошлое своей нынешней любви; да, в настоящем так много
жизни, что остается мало времени для
воспоминаний.
Теперь я люблю
воспоминание об этом городишке, как любят порой память старого врага. Но, боже мой, как я возненавидел к концу своего пребывания эту затягивающую, как прудовой ил, лишенную живых впечатлений будничную
жизнь, высасывавшую энергию, гасившую порывы юного ума своей безответностью на все живые запросы, погружавшую воображение в бесплодно — романтическое ленивое созерцание мертвого
прошлого.
У него на совести несколько темных дел. Весь город знает, что два года тому назад он женился на богатой семидесятилетней старухе, а в
прошлом году задушил ее; однако ему как-то удалось замять это дело. Да и остальные четверо тоже видели кое-что в своей пестрой
жизни. Но, подобно тому как старинные бретеры не чувствовали никаких угрызений совести при
воспоминании о своих жертвах, так и эти люди глядят на темное и кровавое в своем
прошлом, как на неизбежные маленькие неприятности профессий.
Подкрепленная
воспоминаниями прошлого, она помогла нам вынести то разноречие в убеждениях, которое принесла нам
жизнь.
Беседа текла, росла, охватывая черную
жизнь со всех сторон, мать углублялась в свои
воспоминания и, извлекая из сумрака
прошлого каждодневные обиды, создавала тяжелую картину немого ужаса, в котором утонула ее молодость. Наконец она сказала...
Въезжая в этот город, вы как будто чувствуете, что карьера ваша здесь кончилась, что вы ничего уже не можете требовать от
жизни, что вам остается только жить в
прошлом и переваривать ваши
воспоминания.
Затем он упрекал ее мужа в недальновидности: не покупает домов, которые продаются так выгодно. И теперь уж Юлии казалось, что в
жизни этого старика она — не единственная радость. Когда он принимал больных и потом уехал на практику, она ходила по всем комнатам, не зная, что делать и о чем думать. Она уже отвыкла от родного города и родного дома; ее не тянуло теперь ни на улицу, ни к знакомым, и при
воспоминании о прежних подругах и о девичьей
жизни не становилось грустно и не было жаль
прошлого.
Кручинина. Ничего, иногда и поплакать хорошо; я теперь не часто плачу. Я еще вам благодарна, что вы вызвали во мне
воспоминания о
прошлом; в них много горького, но и в самой этой горечи есть приятное для меня. Я не бегу от
воспоминаний, я их нарочно возбуждаю в себе; а что поплачу, это не беда: женщины любят поплакать. Я вчера объезжала ваш город: он мало изменился; я много нашла знакомых зданий и даже деревьев и многое припомнила из своей прежней
жизни и хорошего и дурного.
Пока живо это «чувство
прошлого» с его радостной печалью
воспоминания, — это значит, что душа жива, и
жизнь не потеряла своего аромата…
Гуров, глядя на нее теперь, думал: «Каких только не бывает в
жизни встреч!» От
прошлого у него сохранилось
воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое; и о таких, — как, например, его жена, — которые любили без искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг промелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у
жизни больше, чем она может дать, и это были не первой молодости, капризные, не рассуждающие, властные, не умные женщины, и когда Гуров охладевал к ним, то красота их возбуждала в нем ненависть и кружева на их белье казались ему тогда похожими на чешую.
Алексей Андреевич весь ушел в
воспоминания прошлого, в
воспоминания своей частной
жизни, своих отношений к близким к нему людям.
Ему невольно припомнилось его
прошлое,
жизнь беззаботная, бескручинная. Он жил
воспоминаниями да памятью о последних днях, проведенных у Строгановых, в светлице своей лапушки. О будущем старался не думать. «Чему быть, того не миновать», — утешал он себя русской фаталической пословицей и на этом несколько успокоился, порадовав горячо его любившего друга Ивана Ивановича. Его порядком смутило то настроение Ермака Тимофеевича, с которым он тронулся в опасный и трудный поход.
«Возврат к
прошлому, — между прочим говорилось в письме, — невозможен, так как если
воспоминание об моей артистической деятельности в Петербурге, которую я предприняла исключительно для тебя, вызывало в тебе сомнения, омрачившие последние дни нашей
жизни, а между тем я была относительно тебя чиста и безупречна, то о настоящем времени я в будущем уже не буду иметь право сказать этого».